Я начинаю свой путь к остановке трамвая,
Я закрываю свой зонт, я – экспериментатор.
Вот приезжает трамвай, он гремит, удаляясь.
Я направляюсь домой, я улыбаюсь.
(В.Цой, “Транквилизатор”)
Есть люди, которых никогда не устраивает известное положение вещей, и чем более оно “очевидно”, тем больше тянет проверить его на собственном опыте. Им обязательно нужно иметь свою версию происходящего, даже если данные из самого авторитетного источника (а может, как раз поэтому?..) В общем и целом, это похвальное качество – всегда быть открытым по-новому взглянуть на вещи, с уникального, так сказать, ракурса. Хорошо, когда это касается опосредованных вещей, где креативность только в плюс. Но надо понимать, что те же процессы повторяются везде и во всем. Такой человек ставит эксперименты над своей жизнью постоянно, осознает он это или нет. Ему говорят: делай так – так делали до нас поколения, – и получишь вот это, с большой долей вероятности. И он слушает, и может даже делать вид, что поступает так, как ему рекомендуют, более того, даже сам может верить в это. Какое-то время. Пока не поймет, что делает-то как раз все опять по-другому, по-своему и вообще наперекор. Ибо надо проверить!
Бунтарь и экспериментатор не может и не хочет придерживаться правил, идти проторенным путем. Предопределенность его убивает, рецепты и технологии навевают тоску. Но не все так безобидно – ему плохо в стабильности! Она его тяготит, он задыхается. Он может всю жизнь (сознательно) стремиться к абстрактному благополучию, но только приближаясь к нему, (неосознанно) его разрушать, как нечто предсказуемое, а значит – пугающее. То же касается и близких отношений. Если они и оказываются возможными, то должны быть особого качества: с известной долей риска и большой степенью свободы.
Получается, что вся жизненность, драйв и удовольствие содержится в борьбе, противостоянии. В поиске нового, своего пути. Тут можно фантазировать про авторитарного, сдерживающего или агрессивного родителя, про слишком опекающую и поглощающую мать, про сильный темперамент и много “нельзя”, про разные комбинации… Важно, что некая совокупность причин привела к этому. По всей видимости, ресурсов среды для исследовательского, разрушительного инстинкта ребенка оказалось не достаточно. Неплохо, если противостояние организовано вовне, плохо, когда эти процессы уходят вглубь, и человек разрушает свою жизнь неосознанным упрямством: мол, вот, посмотрите, а вы говорили! На бурлескном фоне оригинального подхода к жизни может легко затеряться главный, не очень веселый мотив.
Где-то в середине жизни экспериментатор начинает замечать, что все, что он переживает, не так уж и ново. И, возможно все, что он “изобрел”, было когда-то придумано до него. И даже причинно-следственная связь его поступков была предугадана кем-то из его окружения. Это может его опечалить, или, наоборот, обрадовать… Ну и пусть его история стара как мир, пусть повторяется в веках, зато в его жизни – все происходит в первый и последний раз! И если хватит мудрости и поддержки, его ждет примирение. Вместо своей уникальности человек обретает целостность – ему больше ничего не нужно доказывать.
Но вы думаете, он станет более послушным и благоразумным? Хм… Возможно. Но только сааамую малость! После этого рубежа начинается новый виток экспериментов, но более уверенных и менее рисковых, с новым переживанием себя. И теперь – только для себя.
Тягу к экспериментам нельзя изменить, это – характер. Это способ существования, который просто хорошо бы осознавать. У неординарности своя цена. Но и своя награда… Экспериментаторство не дает использовать хорошие, готовые возможности получше устроиться в этой жизни. Зато бесценного опыта приобретается больше (которым, кстати, можно делиться). И бонус: всегда остается вера в чудо!..